ЦЕЗУ’РА (лат. caesura — рассечение) — в метрическом стопном стихе — словораздел на определенном месте, расчленяющий стих на два полустишия или (реже) на три части. Если стих делится Ц. на две равные или приблизительно равные половины, то такая Ц. называется большой (по терминологии Г. Шенгели — медиана). Ц. может быть только в метрическом стихе, имеющем не менее четырех стоп (или двух диподий); в трехстопном стихе она невозможна. В четырехстопном и пятистопном стихе Ц. стоит после второй стопы, в шестистопном — после третьей, в семистопном и восьмистопном — после четвертой стопы. Совпадая со словоразделом (но не всегда со стопоразделом), Ц. выполняет функцию интонационно-фразовой паузы. В соответствии с расположением словесных ударений Ц. называют мужской (когда ударение стоит на последнем слоге предцезурного слова), женской (ударение на втором от конца слоге) и дактилической (на третьем от конца слоге). Если же после Ц. в стихе стоит структурная ритмическая пауза, то такая Ц. принимает на себя ритмическую функцию и будет уже не цезурой-словоразделом, а паузной цезурой.
В пример приведу два стихотворения, оба на военную тематику. Почему-то военная тема меня волновала "с младых ногтей" . Может потому, что в выросла на "военном фольклоре" - когда наряду с хулиганскими и блатными во дворах под гитару и без пелись афганские песни, которые мы, дети, как какое-то сокровище, переписывали в толстые тетрадки и заучивали наизусть: "Спою для вас, ребята из афгана" и "Ковыляй потихонечку..."
И ещё наш пионерский отряд носил имя Саши Микулы - мальчика из нашей школы, который погиб в те горькие годы, защищая Кабул...
Вот так, наверное, и входит в детское сердце и душу военная романтика...
Но здесь речь не о темах и сюжетах, а о цезуре в восьмистопном ямбе.
ЧУЖАЯ БОЛЬ
Еще быстрей, еще больней, как будто всё предрешено,
Лупили капли по стеклу и горько плакало окно
Слезами пресными… Почти! … Чужой беды печаль не мерь!
Откуда знать тебе, за кем в последний раз закрылась дверь
В том доме, мокнущем как пёс, бредущий в дебри издыхать?
Слезами пресными? Дурак! Подумай, прежде чем сказать.
Чужое сердце - не щемит. Чужие раны не болят.
Откуда знать тебе, по ком в том доме бабы голосят?
Какие людям снятся сны? Зачем всю ночь горит свеча?
Еще сильней, еще больней по крыше капельки стучат…
И приливает кровь к вискам, и боль в груди, и в горле ком….
Слезами пресными, сказал? Но ты-то с ними не знаком!
Ты с тем парнишкой не дружил, не провожал в военкомат…
Ты знать не знаешь, как зовут его жену, дочурку, мать…
Там фоторамка на столе… Серьёзный взгляд. Курносый нос.
Слезами пресными… Пойми, что не бывает пресных слёз!
Еще скорее перестук. Уж дальше некуда… Но вот:
Еще страшней, еще больней, еще отчаяннее бьёт
Тяжёлых капель водопад… Всех океанов солоней
Людская кровь… Ты понял, брат?
Чужая боль – еще больней.
2010
ЕЁ РЕБЁНОК
Обритый, в битых кирзачах, в шинели серой, долгополой
Идёт навстречу палачам через ромашковое поле
Ребёнок женщины земной… Той самой женщины, с которой
Едва сравнятся красотой твой взор чарующие зори.
Из-под тяжёлых каблуков – звенящей россыпью взлетает
Пылящий ворох лепестков и мотыльков пестрящих стая.
Ребёнок той, чей нежный вздох сожжёт снега, расплавит камень
Идёт на смерть, зажав приклад большими липкими руками.
Ему остался только шаг, и, удивлённый алым цветом,
На сиру землю упадёт малыш единственной на свете.
Она в твоих объятьях спит, она наивно верит в сказку,
Что ты не можешь допустить такой чудовищной развязки…
Обритый.
В битых кирзачах.
В шинели серой, долгополой.
Идёт.
Навстречу палачам.
Через ромашковое поле.
Ей снится безмятежный сон.
Нет оправдания причинам
Бессмысленных кровавых войн
Тобой затеянных, мужчина!!!
<12 апреля 2005>
|
