Знаешь, тебя даже горькое горе украсит...
Словно Джокконда - покойно сидишь у окна...
Снова вся жизнь твоя - досточка... tabula rasa* -
Прокляты смехом любимых людей имена...
Весело смотришь в лазурь, ожидая спасенья,
зная, что глупо ловить уходящий трамвай.
И, забавляется, как дельфиненок в бассейне,
сердце, которому больше былого не жаль.
Не о чем спорить! Умеешь ты встретить достойно
Все испытанья, удары и козни судьбы.
Неуязвима. Но лишь потому, что не помнишь
счастье, которое смертному - трудно забыть.
Лишь потому, что врагов так легко ненавидеть.
Кто за них молится? Кто по писанью живет?
Пышный твой локон - как пестрая лента Ириды,
веки над веком, лукавые брови вразлет.
Нет, на Олимпе не чтут беспокойство Парнаса.
Новой загадкой оскалился сказочный Сфинкс...
Чистая, как Иордан, эта tabula rasa,
одновременно мутна и черна, словно Стикс.
Весело смотришь в лазурь, ожидая спасенья...
Крепче ладошку к кипящей груди прижимай.
Будь ты как все - эта рана была бы смертельной...
Правильно! Лучше не помни... И не понимай.
(27 марта 2002)
|