Часы не могут не пробить,
Не обратить карету в тыкву.
И ты уедешь, может быть.

А мне сегодня хорошо.
Мир как всегда - несовершенный,

Пусть говорят, не в правде сила,
И что ошибся Алексей.
Мы не уедем из России,

За золотом я ринулся в поход.
Завлёк далёкий берег Эльдорадо.
Для счастья человеку мало надо…
А я считаю, что наоборот!
 

Обритый, в битых кирзачах, в шинели серой, долгополой
Идёт навстречу палачам через ромашковое поле

На тоненьких. 
Как балерины. 
Ножки в пуантах. 
 

Не трать на глупый поиск силы,
Не встретишь вывода мудрей:
Жить и любить, и быть любимым
Учиться надо у детей.
 

И не тоскливо, и  не грустно;
И ни ожога, и ни раны,
А только дружеские чувства, 
Как васильки на поле брани.

На перекрёстке тысячелетий,
Среди заблудших во тьме шаланд,
Не ты, а я за тебя в ответе
Мой приручивший меня атлант. 
 

Авось, метель к утру уляжется...
Но, боже, как же будет туго
 

Придется собраться и сделать решительный шаг. 
Как бросить курить или выбросить старые вещи.
Упрямится глупое  сердце, как будто ишак,
Но ты его умными мыслями яростно хлещешь.

***
Нас всех изменила война, преждевременным снегом
Упав на виски, увенчав  темена сединой

Наивно припав к потерявшему мощь оберегу,
Страна погибает от ужаса боли чужой.
 

Луна как прыщ в носу распухла.
Стекает мёд из звёздных сот.
Семья советская на кухне
Антисоветчину несёт.

Есть две стороны
У всякой медали:
Кому-то вручили,
Кому-то не дали.

Кто прав, а кто не прав? 

Растёт трава
С коричневыми  листьями мешаясь.
На обелиске пестрые цветы
Неугомонный ветер истрепал.

Мой жестокий учитель - мой враг- надо мною смеётся.
Потому что я ранен, и корчусь от боли, как червь
И ору. И, рыдаючи глядя сквозь слезы на солнце,
Призываю  божественный гнев на своих палачей.

Я заплачу не от счастья, не от горя,
никакой в душе обиды не тая…
За всю жизнь ты никогда не видел моря
и спросил про это чудо у меня.

«Когда ты скажешь мне, что любишь меньше,
Я этот мир презрительно покину!» -
Строка из букв, жемчужных бусин мельче.
До слёз в неё вчитайся, Жозефина!

Еще быстрей, еще больней, как будто всё предрешено,
Лупили капли по стеклу и горько плакало окно
Слезами пресными… Почти! … Чужой беды печаль не мерь!

Великая  раса!
Характер свинцовый.
А люди из мяса.
А люди из крови.